«Платформа» (2019). Принципы и варианты трактовки фильма

Оптимистичный и пессимистичный взгляд

Разбор «Платформы» Алексея Медведева, с которым вы познакомились в предыдущем видео, выполнен в оптимистичном ключе. Я называю трактовку фильма оптимистичной, когда мы находим в нём традиционную символику и трактуем ее так, как если бы фильм был произведен автором с традиционными взглядами.

То есть, к примеру, в традиционном пространственном символизме верх — это всегда благо, а зло располагается внизу, обычно под поверхностью земли. Поэтому подъём снизу-вверх мы трактуем как духовное восхождение, как перемену к лучшему, как возрастание, духовный рост, как развитие от низшего к высшему.

Оптимистичный взгляд на искусство совершенно естественен, потому что он соответствует человеческой природе. Когда начинал вести канал, я тоже рассматривал фильмы в оптимистическом ключе. Считал, что кинематограф — это действительно творчество, а режиссёры — это художники, которые познают действительность и выражают ее в художественных образах. И соответственно, мы через их творения можем прикоснуться к истине и стать лучше.

Но, в течение своих исследований на этом канале, я пришел к выводу, что это, к сожалению, не так. Современные фильмы нельзя трактовать как классическое искусство, а символизм современного кино имеет значение обычно противоположное тому, который был в классическую эпоху.

Дело в том, что живём мы не в эпоху Традиции, а в эпоху Постмодерна. А Постмодерн является диалектическим отрицанием традиции. Отрицанием не только идейным, но и практически-жизненным. Постмодерн полностью переворачивает традиционные представления о добре и зле, о целях и ценностях, и в соответствии с этим переворачивается и классическая картина мира, и значение традиционной символики.

Мировоззрению человека Постмодерна больше всего соответствует гностическая мифология с ее индивидуализмом, анархизмом и богоборчеством (т.е. сатанизмом). В таком мировоззрении то, что наверху — это зло, которое должно быть побеждено. Соответственно подъем снизу-вверх здесь трактуется прежде всего, как восстание, борьба, освобождение от гнёта.

Чтобы лучше понять этот факт и переосмыслить свое отношение к современному искусству, я настоятельно рекомендую посмотреть три моих видео о трёх мировоззренческих парадигмах. И пожалуйста, не нужно ничего писать про метамодерн. Метамодерн — это всего лишь идейное течение внутри эпохи постмодерна, а не новая мировоззренческая парадигма.

Соответственно, мой взгляд на современное кино сменился с оптимистического на пессимистический. Такой подход учитывает ту новую историческую и социальную реальность, в которой мы сейчас живём.

Итак, давайте рассмотрим символизм «Платформы», учитывая современные реалии.

Каннибализм

Первая тема в фильме, которая настойчиво обращает на себя внимание зрителя — это тема каннибализма. Здесь она преподносится как нечто неизбежное и приемлемое в условиях нехватки еды. Создатели фильма делают это с особым смаком.

Многие уже знают, что тема каннибализма постепенно и настойчиво продвигается в массовой культуре. Видные деятели высказываются о том, что каннибализм должен стать нормой, потому что природных ресурсов якобы на всех не хватит.

А представители элит устраивают перформансы, в которых едят блюда, оформленные в виде человеческого тела или его частей.

Очевидно, что фильм «Платформа» воспроизводит именно такую модель общества, которая по представлениям наиболее «прогрессивных» элит, должна стать нормой.

В фильме, кстати, проскальзывает и тема уменьшения численности населения, которая беспокоит нынешних «хозяев мира».

«Скоро их станет меньше»

Главный герой

Присмотримся к главному герою.

Мы, опять же, привыкли подходить к образу героя с классических позиций. Мы безотчетно ожидаем увидеть персонажа, описанного в мифах, которые обобщил Кэмпбелл. Но мы снова допускаем ошибку, потому что мы живем не в классическую эпоху, а в постнеклассическую.

Путь героя здесь совсем иной. И сам герой тоже.

И если мы придерживаемся традиционных ценностей и не закрываем глаза на то, что показано в фильме, то невозможно считать Горенга персонажем, сохранившем человечность после того, как он согласился на каннибализм. Классический герой скорее умрёт, чем поступится своими принципами. Потому что для него есть нечто важнее жизни — его идеалы, его честь. Классический герой живет ради того, чтобы идеалы воплотились в нашем мире через его жизнь и смерть. Жизнь и смерть героя ради идеала подтверждает вечность и неуничтожимость идеала.

Но у Горенга нет никаких идеалов, потому что для него жизнь ограничивается биологическим, материальным существованием. А те, у кого жизнь ограничена лишь материальным существованием, думают только о справедливом распределении ресурсов.

Спрашивается: ради какой цели он старался сохранить свою жизнь, употребляя в пищу человеческую плоть? Отомстить устроителям эксперимента за их бесчеловечность? Вряд ли, иначе это было бы обыграно в фильме. Получить диплом и вернуться в свою обычную жизнь? Так себе цель. Хотя, мы ведь не знаем, что это был за сертификат, а это на многое могло бы пролить свет. У меня есть одна версия, о которой я скажу позже.

Хотим мы этого или не хотим, но герой задаёт нам модель поведения в критической ситуации.

Как вы думаете, почему компании тратят деньги на продакт плейсмент, хотя все уже знают, что появление бренда в кино — это реклама? Потому что это работает. Логотипу наплевать, сознаёте ли вы, что это реклама или нет. Главное, что вы его увидели с экрана кинотеатра. Экран кинотеатра для зрителя — это авторитет. Всё, что показано с большого экрана, для зрителя получает маркер авторитетности; будь это бренд или поведение героя — это то, что имеет ценность, чему можно доверять.

Поэтому хотим мы того или нет, герой фильма задаёт нам модель поведения, которую мы расцениваем как авторитетную и привлекательную. Соответственно, поступок Горенга транслирует нам установку: «Обычно нельзя есть человеческую плоть, но если ситуация безвыходная, то можно». Я уверен, что большинство зрителей уже сейчас так и думают, и такой образ мыслей сформировался под действием виртуальных авторитетов.

Причем, обратите внимание, что ситуация-то была на самом деле вовсе не безвыходная: вода у узников всегда в неограниченном количестве. А значит, если постараться, тридцать дней можно протянуть и не поступиться принципами. Но нам незаметно закладывают в подсознание мысль, что лучше уж питаться человечиной, чем выживать на одной воде.

Стало быть, Горенг — это вовсе не классический герой, который ни при каких обстоятельствах не поступается собственными принципами и предпочтет смерть недопустимому поступку. Это постнеклассический герой, который должен переступить через социальные нормы.

(Понятие постнеклассического героя было мной разобрано в видео по фильму «Джон Уик».)

Модель социума

Теперь рассмотрим показанную в фильме социальную иерархию как аллегорию на современное общество. Допустим, что Яма — это аллегорическое изображение социальной иерархии. Главной особенностью этой иерархии является то, что все жизненные блага сконцентрированы «наверху», у властной верхушки. И затем эти блага спускаются вниз, постепенно иссякая.

Лично у меня сразу возникла ассоциация с устройством духовного мира согласно Дионисию Ареопагиту. Источником бытия и всех благ является Бог. Он является вершиной иерархии и, более того, он находится за пределом иерархии как недосягаемая первопричина. Бог — это преизобильная полнота блага, которая изливается на сотворённый им мир.

Вся полнота божественной благодати переходит к ангельскому миру, который устроен иерархически. Вышестоящие ангельские чины получают больше духовных даров, чем нижестоящие. Но не потому что те, кто выше чего-то недодаёт тем, кто ниже, а потому что те, кто ниже по своим способностям способны воспринимать меньше. Но в любом случае, все, находящиеся в иерархии, получают больше, чем могут вместить и передают полученное дальше, нижестоящим.

Но ангельский мир — это только часть творения, его идеальная, смысловая сторона. Второй «частью» является природа, которая является реализацией, воплощением этих надприродных идеальных принципов.

И живая природа наследует тот же самый идеальный принцип: она, является источником материального изобилия, и производит больше, чем способны потребить живые организмы.

Человек замыкает собой эти две стороны мира — идеальную и реальную. Его задача — свести эти две стороны воедино, пользуясь полнотой знаний, которую даёт духовный мир и полнотой материальных благ, которые даёт природа.

Так представляет себе мир Традиция. В соответствии с этим представлением выстраивается и социальная иерархия, образуя сословия жрецов, философов или пророков наверху и крестьян внизу. Философы просвещают знанием нижестоящие сословия; они ведут аскетический образ жизни, не имеют собственности, и всю жизнь посвящают служению истине. Крестьяне кормят себя и тех, кто находится выше (изобилие природы даёт такую возможность), владеют собственностью и допускают телесные удовольствия.

Философы просвещают народ, питают его духовно. Народ кормит философов телесно. (Надо заметить, что в идеальном государстве Платона низшие сословия — это наиболее свободные в современном понимании люди. Их не касается дисциплина, они имеют собственность и вообще, могут жить так как им хочется. Тогда как высшее сословие — это аскеты, отказавшиеся от всех земных благ.)

То есть, происходит взаимное обогащение — сверху и снизу. Таким образом сфера природы и сфера духа объединяются в социальном организме. Природа является источником материальных благ, ангельский мир — источником духовных. Это подтверждают слова Христа: «Не одним только хлебом жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Бога»[1]

Разумеется, это идеальная модель, которая в реальных исторических условиях претерпевает изменения. Но, сравнивая с этой моделью то, что нам показывают в фильме, мы начинаем видеть и особенности устройства современного общества.

Общество капитализма

Люди, находящиеся в яме, ничего не производят, а являются чистыми потребителями, это бездельники и дармоеды. Продукты потребления они получают уже готовыми, им не нужно прилагать никаких усилий для их получения. У них нет никакой цели в жизни, кроме как поесть. Для чего они поддерживают своё существование — они тоже не знают.

Сразу бросается в глаза, что показанная иерархия — это искажённая имитация духовного мира, его уродливый суррогат, воспроизведённый на земле. Создатель этой системы играет роль Бога, люди, находящиеся в яме — это те, над кем он имеет власть, т.е. его подчинённые.

Примечательно, что зрители сходу узнают в этой системе капиталистическое общество. А значит, узнают самих себя и тех, кто над ними стоит. Хотя в реальной жизни таких абсолютных дармоедов очень мало, люди всё-таки что-то делают, где-то работают. Но, вероятно, продукт их труда настолько им безразличен, настолько от них отчуждён, что его как будто и не существует. Поэтому они с лёгкостью отождествляют себя с теми, кто сидит в яме и только ест. Все мысли людей капиталистического общества заняты только потреблением, и озабочены они лишь тем, что существуют люди, которые в состоянии потреблять еще больше, чем они.

И здесь мы подходим к тому обману, который скрывают за собой все подобные фильмы, якобы обличающие систему, но на самом деле служащие ее целям. Зритель не замечает этого обмана, потому что он привык к тому, что реальность выглядит именно так, как ему показывают: изобилие у тех, кто выше, а нехватка у тех, кто ниже. Зритель уже привык чувствовать себя жертвой, поэтому, когда он видит на экране привычную несправедливость, у него срабатывает эмоциональный триггер, возникает праведный гнев и желание навести порядок.

Эти эмоции не дают зрителю увидеть, что та картина реальности, которую ему предлагают из фильма в фильм — это только половина правды. Так же, как духовный мир в классической модели — это лишь половина мира, кроме него существует еще и природа, также и капиталистическая система, его имитирующая и заменяющая — это тоже лишь половина реальности. Капитализм возможен лишь в городах, с развитой промышленностью. Но помимо городской жизни существует еще и сельская жизнь, где можно получать средства к существованию не из рук капиталистов, а непосредственно с земли. Правда, для этого нужно поработать руками и сменить приоритеты.

С этой точки зрения Горенг вполне себе символизирует типичного городского жителя, а Яма символизирует мегаполис. Горенг хочет получить диплом, проведя полгода в яме: то есть, он решил облегчить себе жизнь, схитрить. Так люди переезжают в города ради получения образования, ради комфорта, ради быстрых заработков, ради «благ цивилизации»,— лишь бы не работать руками на земле. Они становятся менеджерами, программистами, маркетологами, блогерами — то есть, отрываются от природы, работают только головой и живут в своего рода виртуальной реальности — реальности цифр, алгоритмов и образов. Так они становятся материальным аналогом служебных духов. Только служат они не Богу, а Маммоне, как заметил в предыдущем видео Алексей.

Поселившись в этом противоестественном пространстве, они начинают требовать справедливости в распределении ресурсов, забыв о том, что там, откуда ушли они (или их предки), ресурсов было навалом. Этих ресурсов достаточно и сейчас, и выход из системы пока еще есть. Но обман системы заключается в том, что она заставляет людей поверить, что яма — то есть жизнь в мегаполисе и служение капиталу — это и есть подлинная реальность, дающая смысл жизни, и что кроме ямы ничего нет.

Намёки для своих

Один из аспектов, который нужно учитывать при просмотре современного кино и трактовке его символики — это заинтересованность режиссёра либо в карьерном росте, либо в укреплении своих позиций в профессиональной среде.

Кино является идеологическим продуктом и инструментом формирования идеологии, отрицать это могут лишь наивные подростки, не догадывающиеся о том, как всё устроено во взрослом мире. Вполне возможно, что для получения новых контрактов режиссёр должен показать нужным людям через определённые темы, что он свой, что он в курсе текущей повестки и готов продвигать нужные идеи.

Это бросается в глаза, если обратить внимание, например, на режиссёрские дебюты в Нетфликс. Они все напичканы прогрессивными идеями. Не говоря уже о том, что большая часть контента Нетфликс — это идеологическое промывание мозгов.

Что касается нашего фильма, то я обнаружил интересную параллель между идеями «Платформы» и идеями известной художницы-оккультистки Марины Абрамович. Абрамович близка к таким фигурам как Хилари Клинтон, Билл Гейтс… Это свой человек в элитных кругах. На этой фотографии мы видим ее с Джейкобом Ротшильдом перед картиной «Сатана созывает свои легионы». (Кстати, обратите внимание на сходство сатаны со статуей свободы)

Так вот, в одном из своих проектов Абрамович устраивает шестичасовые перформансы для публики, в течение которых зрители попадают в ряд помещений, где на них оказывается определённое эмоциональное воздействие. Перед началом перформанса зрители-участники подписывают договор, что не они смогут выйти из помещения до окончания перформанса, а после прохождения всех испытаний — получают сертификат.

Не правда ли, с учётом этого факта фильм «Платформа» открывается с новой стороны: Горенг участвует в перформансе, за который получит сертификат. Только перформанс длится не шесть часов, а шесть месяцев.

Цель перформансов Абрамович совпадает с целью оккультных практик — это избавление от ограничений и переступание своих границ. Это своеобразная инициация, в ходе которой человек открывается действию потусторонних сил.

Это хорошо накладывается и на ситуацию в «Платформе»: Яма — это место инициации. Горенг проходит испытание, задачей которого является разрушение внутренних ограничений, установленных социумом. И мы видим, что в конце он не возвращается в социум как классический герой, а достигает нижнего, самого труднодоступного уровня посвящения. Он умирает для социума и становится своим среди духов тьмы.

Следует четко понимать разницу между традиционными духовными практиками и оккультными. Традиционный подход основан на том, что у человека есть внутренняя сущность, подлинное Я, то, что делает человека человеком. Эту сущность он должен в течение жизни реализовать, раскрыть. Это и есть подлинное развитие, ибо развитие предполагает субъекта развития — то, что развивается и раскрывает свой потенциал.

Оккультизм, неогностицизм и вообще современный, так называемый, «научный» взгляд на человека исходит из того, что у человека нет никакой предзаданной сущности, и поэтому он в принципе может делать с собой всё, что хочет. Это объявляется прогрессом и саморазвитием, хотя на самом деле — это трансгресс, выход за пределы человеческого, отказ от собственной сущности и ее разрушение.

В такой позиции происходит отказ от субъектности и от человечности (гуманизма) — ради трансгуманизма в любом смысле — техническом, биологическом или нравственном.

Недосказанность

Следующий момент, который нужно учитывать — это то, что произведения в эпоху постмодерна должны быть принципиально незавершенными.

Мы подходим к кино с классическими мерками: у истории должны быть начало, середина и конец, т.е. произведение должно быть завершенным. Соответственно, и в смысловом плане фильм должен иметь чёткий посыл и в нем не должно быть смысловых лакун.

Но опять же, наши ожидания не соответствуют реальному положению дел. Современные режиссеры специально и принципиально делают кино таким образом, чтобы у нас оставалось ощущение несобранного паззла. Они добавляют какую-то деталь, которая никак не вяжется с остальными образами (например, часы в «Джокере» (2019)), либо наоборот: они чего-то недоговаривают, и таким образом у зрителя просто нет возможности составить цельную картину и успокоиться. (Волчок в «Начале»). Либо они оставляют задел на возможный сиквел, и поэтому часть связей остаётся за кадром.

Для чего это всё делается? Для того, чтобы зрители как можно дольше думали о фильме, как можно больше обсуждали его, создавали фанатские теории. Это чисто практический аспект данного художественного приёма.

В более широком, общесоциальном плане, этот приём имеет своё основание в парадигме постмодерна, и его задача создать у произведения ложный эффект глубины.

В классическом произведении смысловая глубина действительно возможна и возникает она за счет того, что художник прикасается к вечному смыслу, благодаря чему у читателя или зрителя возникает ощущение, что его никчёмная мелкая жизнь на самом деле является отражением процессов вселенского масштаба, он чувствует себя частицей абсолюта, погрузившегося в материальную бездну и ведущего здесь свое трагическое существование, он приобщается к мировому целому.

В современном искусстве этого нет, потому что ничего вечного и абсолютного нет в самом мировоззрении современного человека. Поэтому эффект глубины создаётся за счет использования отсылок, недосказанности, двусмысленности и т.п. То есть бесконечность вглубь заменяется неопределённостью вширь.

Поэтому у зрителей «Платформы» и возникла сложность с пониманием концовки фильма. Появление десятилетней девочки никак не вписываются в ту картину, которую нам нарисовал режиссёр. И зритель вынужден либо искать подсказки в деталях фильма, либо придумывать собственную теорию, которая бы объясняла то, что мы увидели.

Но суть в том, что никакого объяснения может вовсе и не быть. Режиссёр образом девочки мог просто привнести сюрреалистичный элемент, который ничего не значит, кроме самого себя. Мог просто прагматично использовать образ ребёнка как символ начала новой жизни и надежды. Мог оставить объяснение ее появления на вторую часть. А мог вставить образ ребёнка как намёк вышестоящим коллегам по цеху на что-то такое, о чем мы даже не догадываемся.

На самом деле, режиссёр в интервью сказал вполне определённо: «Для меня этот нижний уровень не существует. То, что там случилось — было в воображении Горенга, потому что ему хотелось, чтобы произошло именно это».

Действительно, такая трактовка объясняет сцену с панна-коттой на кухне. Однако, она не отменяет символичности образа.

Если мы подойдем к этому образу с позиций неогностицизма, в рамках которого творят современные режиссёры, то этот образ должен намекать на восстание того, что было подавлено. Девочка — это действительно может быть дитя тьмы. Как отметил Алексей Медведев, девочка — это порождение Ямы. Но для людей, живущих традиционными ценностями, это вовсе не добрый знак.

Этому образу аналогичен образ Алиты, которая тоже грозится подняться наверх к власть имущим. Это восстание Люцифера.

Возможна и другая трактовка. Вспомните фильм «Сквозь снег», где элиты забирали детей у живущих в последнем вагоне. Вспомните игру «Death Stranding», где младенцы были основой для поддержания государства. В современном историческом контексте образ «ребенка из низов, которого забирают наверх» — это вовсе не символ надежды и возрождения, как это было бы для оптимистичного взгляда. С пессимистической точки зрения это скорее символ жертвы, которую приносят верхи для поддержания функционирования всей системы.

Заключение

Как видим, значение символики в фильме сильно зависит от контекста. И при желании создатели могут сделать образы в фильме многозначными: обычная публика будет видеть одно значение, а «те, кто в теме» — другое. Создание таких квазисимволических образов давно уже превратилось в часть технологии кинопроизводства. Режиссеры и сценаристы составляют свои истории как из конструктора, манипулируя образами коллективного бессознательного и добиваясь нужного воздействия на публику.

Искусство кино давно уже не является поиском истины или ее отображением. (Да и скорее всего никогда им не являлось) Это лишь экран, на котором зрителю показывают, во-первых, то, что нужно «закулисным кукловодам», а во-вторых, то, зритель хочет увидеть.

Этот экран отгораживает нас от реальности, помещает в виртуальное пространство и заставляет жить в нём. Мы думаем, что, разбирая фильмы, мы познаём тайны бытия. Но на самом деле это лишь исследование продукта чужой фантазии, который не имеет отношения к реальности. А точнее, эта фантазия извращает подлинную реальность и создаёт новую — оторванную от бытия.

Чтобы найти в фильме связь с бытием, нужно уже знать, что есть бытие и в каком отношении к нему находятся образы фильма. Сами по себе фильмы не приведут к истине. Они лишь, что называется, «ставят вопросы» — а это значит, искажают истину. Другими словами, чтобы увидеть в фильме ту ценность, на которую стоит направить своё внимание, нужно уже заранее знать способ, как эту ценность увидеть. Мои разборы являются тому подтверждением. Так не лучше ли овладеть этим способом и начать видеть непосредственно и неискажённо?

Фильмы — это изощренная головоломка, занимающая наш ум и отвлекающая его от действительности. Вам интересно разбираться в том, что не существует? Интересно искать недостающие части паззлов, которые ловкие режиссёры специально спрятали? Интересно видеть то, что вам показывают, вместо того, что существует на самом деле? Лично мне давно уже нет.

Если вам философия интересна больше, чем кино, приглашаю на мой второй канал «Скрытый смысл. Философия».

Примечания

[1] Мф. 4:4. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.