Три точки зрения
В большинстве фильмов можно выделить три основных точки зрения на излагаемые события:
- точка зрения главного героя,
- т.зр. зрителя
- и т.зр. режиссера.
Они различаются степенью осмысления и понимания ситуации, в которую помещены персонажи фильма.
Минимальной степенью понимания ситуации обладает герой. Так, Джим Престон, главный герой фильма «Пассажиры», просыпается в космическом корабле на 90 лет раньше прибытия. По неизвестной причине его капсула гибернации дала сбой, и это всё, что ему удалось выяснить.
Мы, зрители, знаем несколько больше, чем герои фильма. Нам с самого начала известно, что корабль попал в скопление астероидов и в результате полученного повреждения его системы начали выходить из строя. Таким образом, мы обладаем более широким взглядом, чем Джим, и оцениваем ситуацию более объективно.
И наконец, максимально полным знанием обладает рассказчик, режиссер. Он владеет всей информацией о том, что произойдет с героями, он знает их мотивацию, понимает их характеры, переживания, мысли, и т.д. То есть, находится в позиции абсолютного наблюдателя. В принципе, зритель, просмотрев фильм как минимум один раз, тоже перемещается на эту позицию, т.к. получает целостное видение истории.
Что означает такое положение дел с философской точки зрения? Структура фильма (и вообще, любой истории) отражает структуру действительности. А точки зрения, которые мы обнаружили в фильме, соответствуют моментам ее саморазвития. Любая ситуация, в которую мы попадаем, любое событие нашей жизни может быть осмыслено более или менее полно, более или менее объективно. Если возможны разные степени понимания, то возможно и максимально полное понимание и осмысление.
А от степени осмысления фактов зависит их оценка и наши выводы относительно того, как мы должны поступать в той или иной ситуации: что будет правильно и хорошо, а что неправильно и плохо.
↑ наверхЭтическая проблема
Джим промучился на корабле больше года и уже задумался о самоубийстве, но тут ему приходит в голову идея, что можно кардинальным образом улучшить свою участь, если разбудить понравившуюся ему девушку.
Здесь, кстати, мы сталкиваемся с фундаментальным верованием, что наличие любовного партнёра может наделить жизнь смыслом и сделать ее лучше. Люди убеждены, что, влюбившись, они избавятся от большинства проблем, повысят свою самооценку и обретут цель в жизни. Но даже если слегка задуматься, то можно обнаружить в этом веровании существенный изъян: ведь получается, что моя самооценка, смысл моей жизни и решение моих проблем, т.е. мое нематериальное благополучие зависит от чего-то или кого-то внешнего. Согласитесь, уж больно ненадёжным получается такое счастье, которое требует найти для себя недостающую часть вне самого субъекта.
Но сейчас мы не будем в это углубляться, потому что гораздо важнее та этическая проблема, с которой сталкивается Джим.
Разбудив Аврору, Джим нарушает так называемое «золотое правило нравственности»: не делай другим того, чего не хочешь себе. Это правило считается основополагающим этическим принципом, и с древних времен присутствует во всех религиозных и философских учениях.
Джим нарушает и категорический императив, сформулированный Кантом, согласно которому нужно поступать так, чтобы относиться к другому человеку как к цели, но не как к средству. А Джим, на первый взгляд, относится к Авроре исключительно как к средству: с ее помощью он хочет улучшить свою жизнь. Но это только на первый взгляд.
Что происходит дальше? Дальше наши герои выясняют, что корабль скоро окончательно выйдет из строя и они единственные, кто может спасти 5000 спящих колонистов. Герои объединяют усилия, идут на смертельный риск и в итоге спасают корабль.
И теперь, в свете новых подробностей, получив максимально полное знание о произошедшем, мы начинаем совсем иначе оценивать поступок Джима. Теперь мы понимаем, что если бы он не нарушил правила этики, то погибли бы все, без вариантов. Значит, Джим поступил правильно, сделав то, чего не хочет Аврора (т.е. нарушив золотое правило нравственности). И, получается, что объективно она была для него вовсе не средством, а целью, ведь он спас ей жизнь.
Таким образом, с точки зрения абсолютного наблюдателя, постулаты нормативной этики оказываются перечёркнуты новыми этическими принципами, которые определяют правильность поступков по их последствиям (так называемая консеквенциональная этика).
↑ наверхКьеркегор
Как видим, в фильме «Пассажиры», который некоторые презрительно окрестили «голливудской жвачкой», ставится проблема, достойная ума величайших мыслителей. Она почти полностью аналогична проблеме, которой посвятил целую книгу датский философ Сёрен Кьеркегор.
В своём труде «Страх и трепет» Кьеркегор размышляет о поступке библейского праотца Авраама, которому Бог приказал принести в жертву единственного сына, Исаака. С точки зрения нормативной этики Авраам несомненно должен быть осуждён за покушение на убийство. Но Авраам возвышается над этическими нормами, получив обоснование своего поступка в Абсолюте.
Ситуация, в которую попадает Джим и Аврора, очень похожа на библейскую. По сути, Джим приносит Аврору в жертву. Ведь он лишает ее той жизни, на которую она рассчитывала и о которой мечтала. Но по факту, судьба дарит ей другую жизнь, не менее счастливую.
Джим в отличие от Авраама не слышит голоса Бога, но он испытывает непреодолимое желание разбудить Аврору. И этот пункт сходства между библейским и голливудским героями очень важен, так как в обоих случаях именно субъективный элемент (некоторый внутренний опыт) становится основанием для нарушения всеобщей моральной нормы.
То, что поступок Джима был не просто субъективным произволом, даёт нам понять и сам режиссер. Уже на постере фильма мы видим утверждение: «Они проснулись по определенной причине». Русский перевод раскрывает эту мысль: всё происходящее неслучайно. Неслучайно проснулся именно Джим. Неслучайно он, поскользнувшись, оказался возле капсулы Авроры. Неслучайно в нем зародилась идея разбудить ее. И — неслучайно он поддался ей после длительной борьбы.
Таким образом, аналогия между голосом Бога, который слышал Авраам и непреодолимым побуждением, которое ощущал Джим, вполне допустима. В переживании Джима вполне могло проявлять себя непосредственно данное знание. Назовём его вслед за Хайдеггером Зов Бытия.
↑ наверхБытие и сознание
Как я сказал в начале, если существует ограниченное сознание бытия, то оно существует как раз потому, что бытие уже потенциально содержит свою максимальную осознанность. Каждый момент времени, каждый свершившийся или несвершившийся факт содержит возможность осознания. А это значит, что в любой момент времени теоретически возможно получить знание о любом будущем или прошлом моменте, о любом факте. Не обязательно это знание будет ясным и отчетливым. Оно может проявиться в виде предчувствия, интуиции, необъяснимого побуждения, сна, случайной мысли. Возможно, форма этого непосредственного знания зависит от степени развитости индивида.
К сожалению, непосредственное знание имеет одну неустранимую особенность: оно принципиально не может быть обосновано. Поэтому любой человек в ситуации библейского Авраама или голливудского Джима Престона не сможет объяснить мотивы своего поступка. Ведь несовершившееся событие еще никак не связано с уже произошедшим. Стало быть, и знание об этом событии не может быть обосновано уже имеющимися знаниями.
Ситуация Джима совсем не исключительная. Даже в обыденной жизни мы часто совершаем поступки, основанные на необъяснимой уверенности в их правильности. Мы не можем объяснить, почему мы поступаем именно так, мы просто знаем, и всё. Мы уверены. Правы мы или нет, может показать только будущее.
И в этом заключается проблема. Нет никаких критериев, по которым можно было бы однозначно отличить Зов Бытия от произвольной субъективной фантазии. И поэтому никому, даже самому себе, невозможно доказать, что в данной ситуации ты должен поступить именно так.
[Позднее я узнал, что такие критерии есть.]
Впрочем, есть надежда, что с ростом личной осознанности человек научится отличать существенное от несущественного и сможет принимать правильные решения, основание которых будет корениться в самом бытии.
↑ наверх