Если мы хотим найти смысл мира и смысл жизни, нам нужно отказаться от привычного представления о том, что смысл — это лишь нечто «субъективное», лишь то что человек приписывает вещам. Такое искажение мышления в философии называется субъективизмом.
Новоевропейская культура с детства внушает нам, что мысль и смысл — это продукт мозга или продукт человеческого ума. Но если хорошенько подумать, то становится очевидно, что это не так. Человек не приписывает смысл вещам, а интерпретирует смысл вещей. А интерпретация — это уже не сам смысл, а та или иная его трактовка, то или иное понимание изначально данного смысла — более или менее адекватное. Интерпретация смысла — это погружение его в то или иное сознание, где он преображается и изменяется в зависимости от этой новой среды, в которую он попал.
Если кто-то микроскопом забивает гвозди, это не значит, что он приписывает микроскопу смысл молотка. Он лишь интерпретирует микроскоп как молоток. Забивание гвоздей микроскопом возможно только потому, что в микроскопе и молотке имеется общее для них свойство — тяжесть и твердость. То есть, микроскоп и молоток совпадают в определенном смысле — они оба суть «тяжелый и твердый предмет». Но тем не менее, микроскоп, даже если им забивают гвозди, не перестаёт быть по своему изначальному смыслу тем, для чего он предназначен -- инструментом для оптического увеличения. Его исходный смысл сохраняется независимо от его различных трактовок.
Эту объективность смысла, его независимость от деятельности человеческого ума, можно понять на примере более простых предметов, чем микроскоп или молоток.
Возьмем, к примеру, палку. Её смысл — «продолговатый предмет». Как продолговатый предмет ее воспринимают не только люди, но и животные. Но мало того, палка как продолговатый предмет является таковой даже в неживой природе, когда вокруг нет никого, кто бы ей приписал смысл продолговатого предмета.
Чаша имеет смысл ёмкости независимо от того, находится ли она в чьем-нибудь сознании или нет. В ней в любом случае будет накапливаться вода.
Продолговатому предмету невозможно приписать смысл ёмкости, а ёмкости невозможно приписать смысл продолговатого предмета по совершенно объективным причинам.
Мы видим, что понятие смысла очень близко к понятиям вид и форма. Палка и чаша различаются по виду и по форме, соответственно, они различаются и по своему смыслу. Неслучайно поэтому греческое слово эйдос, означающее вид вещи, приобрело значение идеи, смысла. А у Аристотеля слово эйдос часто переводят как форма. Вид, или форма вещи непосредственно соотносится с ее смыслом. Смысл — это то, что оформляет вещь.
К сожалению, в философии и науке мы привыкли рассуждать о неживых вещах и приводить в пример предметы из нашего обихода — столы, стулья. Это лишний раз способствует тому, что философия отдаляется от человека, от личности, и ставит на первое место неживые вещи.
Нам необходимо помнить, что цель всех наших рассуждений — увидеть смысл человеческого существования, найти его место в мире. А раз так, то и речь должна идти в первую очередь о человеке, о личности.
Соответственно, если обобщить всё вышеизложенное об объективности смысла и спроецировать на человека (а человек — это одушевлённая и разумная вещь), то получится, что и мы с вами имеем вполне себе объективный смысл. Этот смысл не зависит от нашего разумения; то есть, сначала у нас, как личности, есть некий смысл, и лишь потом мы его так или иначе интерпретируем, так или иначе осознаём.
В обыденной жизни этот факт выражается в вере человека в некое своё предназначение. Мы хотим найти себя, найти своё призвание, хотим самореализоваться.
(Обращаю ваше внимание на понятие реализации смысла, с которым мы будем постоянно иметь дело. А также на отличие реализации от самореализации. Смысл неживой вещи реализуется за счет внешнего субъекта, а смысл живого существа реализует сам себя, поскольку сам является субъектом своей реализации)
То есть, я как единая личность, существую в двух ипостасях: некое подлинное (идеальное) я, которое нужно найти, и я как реальный здесь и сейчас данный субъект, который ищет себя подлинного.
Эта интуиция своего предназначения совершенно правильная, хотя чаще ее понимают в простом бытовом смысле. Обычно наш поиск себя ограничивается поиском подходящей профессии, сферы деятельности, политических предпочтений, то есть поиском своего места в социуме. Это поиск, так сказать, «по горизонтали». Несомненно, он важен. Но по-хорошему, поиск должен быть направлен также и «по вертикали», к постижению собственной сущности, к познанию самого себя как частичного воплощения глобального смысла.
Ситуация «поиска себя» — это ситуация архетипическая, а точнее, онтологическая, т.е. берущая исток в самом бытии. В этом поиске смысл берется в аспекте цели. И об этом мы скажем подробнее в следующем видео с названием «Смысл как цель».